Древнегреческие ученые полагали, что небесные светила движутся по вложенным одна в другую круговым орбитам – эпициклам, которые в свою очередь также перемещаются по определенным орбитам. «Интересен уже сам факт, что идея шестеренчатого механизма и теория эпициклов развивались в одно и то же время, в одном и том же месте, – подчеркивает Майкл Райт. – Не исключено, что теоретическое знание вдохновило инженерную мысль, а быть может, наоборот». Конечно, это только предположения, и переписывать учебники по истории науки еще рано.
Тем не менее находка с Андикитиры меняет наши представления об античной астрономии. Получается, что наблюдения за звездами и планетами в Древней Греции не ограничивались отвлеченной теорией, а подкреплялись практическим знанием. «Создатель механизма с Андикитиры обладал невероятно широким кругозором, – поясняет Вольфрам Липпе. – Он был сведущ и в астрономии, и в механике, и в обработке металлов». Кем же все-таки был этот гений? Почему мы ничего о нем не знаем?
Дерек де Солла Прайс приписывал создание прибора астроному и математику Гемину с острова Родос, бывшего центром древней астрономии. Другие исследователи предполагают, что этот механизм сконструировал глава стоической школы Родоса философ Посидоний. Его духовный преемник Цицерон восхвалял Посидония за создание инструмента, «который при каждом повороте показывает движение Солнца, Луны и пяти планет». Прибор произвел такое впечатление на Цицерона, что он, по его собственному свидетельству, позже заказал для себя такой же. Что это был за инструмент, остается только догадываться.Итак, ученые смогли постепенно разгадать принцип действия механизма, о котором не сохранилось никаких сведений, но не получили ни малейшего намека на то, где и зачем его применяли. Ясно одно: этот прибор когда-то определял положение небесных светил. Сначала было высказано предположение, что он использовался моряками для ориентации по звездам – не будем забывать, что Андикитирские шестеренки были найдены на затонувшем корабле. Но теперь уже никто так не думает. «По-видимому, в то время моряки вполне могли обойтись и без столь сложных инструментов, – поясняет Майкл Райт. – И потом: если бы такой прибор использовался для навигации, мы располагали бы его описаниями и среди обломков других погибших кораблей скорее всего обнаружили бы похожие устройства».
Практически у каждого исследователя, изучавшего Андикитирский механизм, есть собственный сценарий использования загадочных шестеренок. Вольфрам Липпе, например, предполагает, что прибор мог принадлежать одному из храмовых святилищ в Малой Азии: «Жрецы использовали его, чтобы предсказывать движение небесных тел, – развивает он свою мысль. – Таким образом служители культа укрепляли свой авторитет провидцев – подобные предсказания должны были производить сильное впречатление на толпу». Эта версия, кстати, объясняет и тот факт, что находка с Андикитиры оказалась полной неожиданностью для историков науки: какой предсказатель будущего станет добровольно раскрывать секреты своей кухни?
Липпе допускает, что «звездный компьютер» мог быть единственным в своем роде: «История знает уникальные достижения инженерной мысли, намного опередившие свое время, – напоминает он. – Например, созданные в XVI веке астрономические часы Страсбургского собора».
Другими словами, античный механизм – результат случайного озарения, счастливого стечения обстоятельств, не имевший аналогов? Майкл Райт, посвятивший ему почти всю свою научную жизнь, сомневается в этом. «Могли существовать десятки или даже сотни подобных приборов», – утверждает он и приводит вполне убедительные доказательства.